Идея разместить сразу три вокзала на одной площади кажется бредовой сегодня, когда каждый из них обслуживает ежедневно более сотни тысяч пассажиров, а все вместе они создают столпотворение в пиковые часы.
Но сто пятьдесят лет назад, когда сложился этот узел, пассажиров было мало, а вокзалы со временем сформировали небывалый ансамбль.
Тон здесь задал Константин Тон. На Каланчевском поле, где когда-то стоял царский путевой дворец с башней-каланчой, он построил тоже дворец (ренессансное палаццо), тоже путевой (место отдохновения в пути), и тоже с башней. Вокзал, ставший воротами в Санкт-Петербург, получил строгие классические, «столичные» формы.
В начале 20-го века свой «каланчевский дворец» построил Федор Шехтель. Его вокзал стал воротами к древним городам Ростову, Александрову, Ярославлю, Костроме, Вологде. И Шехтель переосмыслил мотивы русской архитектуры в духе модерна.
Этот мотив несколько лет спустя подхватил Алексей Щусев. Однако его Казанский вокзал – это место встречи Европы и Азии, Востока и Запада. Вокзал у Щусева – восточный лоскутный халат.
Здесь тоже есть каланча – башня Сююмбике, символ Казани. Но построена-то она была по образу Боровицкой башни Московского кремля. А Боровицкая башня – произведение итальянских мастеров. На углу, у входа на грузовой двор – точная копия Кутафьей башни. А еще есть часовая башня как две капли воды похожая на башню Святого Марка в Венеции.