Архитекторы — это люди, которые проектируют нашу жизнь на несколько десятилетий, а то и столетий вперед. По большому счету любой зодчий — немного футуролог, ведь он заглядывает в будущее, даже если делает это неосознанно. Но есть архитекторы, для которых размышления над устройством городов будущего стало настоящей программой и профессиональной миссией. Давайте посмотрим, о чем мечтали эти визионеры.
Новый город Антонио Сант-Элии
В 1914 итальянский архитектор Антонио Сант-Элиа опубликовал манифест «Футуристическая архитектура». В нем он рассуждал о современном городе как о сложной механизированной и электрифицированной системе.
«Проблема футуристической архитектуры — это не проблема внешней реорганизации <…> Мы должны изобрести и построить город, похожий на огромную шумную стройку, ловкий, мобильный, динамичный в каждой своей части, и футуристический дом, похожий на гигантскую машину. Я провозглашаю, что футуристическая архитектура — это архитектура расчета, дерзости и простоты; архитектура бетона, железа, стекла, промышленного волокна и всех заменителей дерева, камня и кирпича, позволяющих достичь максимальной эластичности и легкости. Что архитектура — это не холодное сочетание практичности и пользы, но она остается искусством, то есть синтезом и экспрессией».
Идею города будущего Сант-Элиа воплотил в серии проектных рисунков «Новый город». В них он отразил ключевые для своей концепции мотивы, например, многофункциональность зданий. Так, архитектор считал, что аэропорт и вокзал должны находиться в одном здании.
Фантазии Якова Чернихова
Яков Чернихов начал архитектурную карьеру на строительстве новых цехов завода «Красный треугольник» в Ленинграде. Позже он возглавил Ленинградское отделение Гипрохима, и уже тогда в полной мере проявилась его тяга к графическим фантазиям. Коллеги архитектора вспоминали, что реалистические чертежи и футуристические изображения он создавал параллельно, причудливо сочетая два совершенно разных подхода к проектированию.
Сам Чернихов утверждал, что «архитектурная фантазия стимулирует деятельность зодчего». Он считал необходимым чистое творчество, без оглядки на условия и утилитарные требования. Поэтому нередко на чертежах архитектора появлялись элементы, невозможные в действительности – например, башни без оболочки.
В начале 1930-х Яков Чернихов издал в Ленинграде несколько книг, отражающих его футуристические взгляды: «Основы современной архитектуры», «Конструкции архитектурных и машинных форм» и «Архитектурные фантазии. 101 композиция в красках. 101 архитектурная миниатюра». В последнем издании архитектор представил проекты различных зданий – от заводских корпусов до общественных сооружений. Однако часть изображений носит совершенно абстрактный характер, даже не притворяясь чем-то утилитарным: «Архитектурное измышление при спиральной магистрали», «Фантастический надуманный архитектурный набросок» или «Архитектурная иллюзорная надуманность». Что интересно, на весь мир Чернихова прославили именно эти архитектурные фантазии, а не реальные постройки.
Парабола Ладовского
В основе архитектурных поисков Николая Ладовского лежал принцип изобретения новых форм, свободных от стилистики предыдущих эпох. Ему был близок метод рационализма, использующего лаконичные объемы и функциональный подход к архитектуре.
В 1932 г. Ладовский разработал проект реконструкции Москвы. Созданная им схема развивающегося города предусматривала расширение столицы в северо-западном направлении. Для этого он предлагал «разомкнуть» одно из московских колец и позволить городу развиваться вдоль заданной оси.
По замыслу Ладовского, Москва должна была принять форму параболы или кометы, где исторический центр выполнял бы функцию ядра. В качестве оси архитектор рассматривал Тверскую улицу. К центру примыкали бы жилые районы, за которыми предполагалось размещать промышленную и зеленую зоны. Со временем Москва, развиваясь таким образом, могла слиться с Ленинградом.
Индустриальная утопия Тони Гарнье
Тони Гарнье считается основоположником современной архитектуры Франции. Среди его работ особое место занимает проект Индустриального города.
Город Тони Гарнье, рассчитанный на 35 тысяч человек, должен был появиться на юго-востоке Франции. Архитектор разделил его на четыре зоны по функциональному принципу: жилую, промышленную, общественную и сельскохозяйственную. Например, заводы предполагалось построить в долине, а для жилых домов (в основном двухэтажных) была выбрана терраса на 200 метров выше русла реки.
Промышленные предприятия занимали около половины всей территории города, т.к. Гарнье был социалистом и считал труд основным законом жизни людей. Большое внимание он уделял также культуре, образованию и другим общественным потребностям. Школы архитектор предлагал разместить в жилой зоне в правильном порядке, на берегу реки построить сооружения для спорта и отдыха, а медицинским учреждениям отдать зеленую зону на склоне холма.
Весь индустриальный город планировалось построить из железобетона. Гарнье стремился к формальной строгости зданий, в качестве главного украшения рассматривая сады на крышах. При этом решающую роль в эстетике проекта играли архитектурно-ландшафтные контрасты, призванные подчеркнуть связь с окружающей средой.
Зеленый город Моисея Гинзбурга
Моисей Гинзбург – ключевая фигура советского авангарда. Именно по его проекту построен знаменитый Дом Наркомфина, но многие идеи архитектора так и не были воплощены. Например, так и не появились Дворец труда, Дом текстилей, Дом общества «Оргаметалл» и другие общественные сооружения.
В 1930-х Гинзбург вместе с коллегой Михаилом Барщем разработал конкурсный проект «Зеленый город». Для него характерны линейная система расселения и дезурбанизм – тяготение к жизни за городом, в тесной связи с природой. Архитектор считал целесообразным перенесение жилых домов и промышленных зданий за пределы Москвы. Столице отводилась роль грандиозного парка культуры и отдыха с сохраненными историческими ансамблями, учреждениями культуры, гостиницами, стадионами и другими объектами, существующими за пределами бытовых потребностей человека.
Жителям Москвы Гинзбург предлагал перебраться в дома вдоль междугородной дороги, где он намеревался создать озелененные парковые полосы шириной 200-250 метров. Ленту жилых ячеек планировалось связать крытыми переходами с автобусными станциями, а между ними разместить столовые, библиотеки, парикмахерские.
Вся необходимая инфраструктура была рассчитана на каждый район, но при этом воспользоваться ей мог любой человек. Гинзбург формулировал это так: «Нам необходимо иметь такую систему материального и культурного обслуживания, при которой любая точка расселения находилась бы в одинаковых условиях близости продукта к потребителю. Конечная цель сетевого обслуживания – стать районным обслуживанием, способным, подобно телеграфным проводам или электропередаче, включить в свою орбиту любого жителя».
Москва глазами инженера
